220 словОдного беглого взгляда на Микеле Флорану хватило, что понять: они не уживутся на одной сцене. Они слишком разные, как небо и земля, и баланс между ними практически невозможен. Другой, возможно, назвал бы это ненавистью, но Фло не любил ненавидеть и предпочитал оставлять негативные чувства в пределах роли. Но уж тут он мог разгуляться. Будучи Сальери, Флоран глядел на своего соперника с неприкрытой агрессией, позволяя яду и желчи заполнять себя до конца. Микеле-Моцарт был слишком нахален, слишком дерзок, слишком хорош, чтобы лишать его внимания. Ненависть Сальери носила вполне определённый характер, в ней сквозили величие и зависть, но не было ничего лишнего. Эта ненависть была чистой, возвышенной и бескорыстной, как и подобало нравам того времени. Микеле дурачился, забывался и иногда выходил из роли, и тогда Флоран поневоле расставался со своей ненавистью, хотя возвышенность и бескорыстие непременно оставались при нём. Он уже не мог сердиться и кривил губы в едва заметной ухмылке, чтобы услышать слова, обращённые к нему, чтобы интерпретировать жесты врага в свою пользу. Флоран и сам не заметил, как скоро ненависть бесповоротно отошла на второй план, и ей на смену пришло восхищение, такое же чистое и возвышенное. Другой, возможно, назвал бы это любовью, и этим кем-то запросто мог оказаться Микеле, но Фло не задумывался об определении чьих-либо чувств и наивно предполагал, что, как и прежде, всего лишь продолжает играть свою роль.
296 словСальери уже с самой первый встречи знал, что этот юнец принесет с собой лишь неприятности. Его музыка лишала покоя, а его выходки могли вызывать лишь презрение. Яркие камзолы, неумеренность в музыке и излишняя самоуверенность в собственном величии – в этом весь Моцарт. Моцарт, который пытается добиться дружбы самого Сальери, который почему-то советуется с ним, приглашает на премьеры. Сальери же уверен, что это просто фарс, что великий австрийский Гений лишь забавляется с тем, кто, по его мнению, обделен подлинным даром. Это была ненависть с первого взгляда. И эта ненависть, подобно чуме, пожирающей тело, начинает пожирать душу. Она была обжигающей, будоражащей и почему-то тягучей и приторно пряной. Она одновременно сжигала сердце, не давала вздохнуть, но, вместе с тем, придала жизни новый смысл – Сальери теперь не нуждался в Музе, ибо это темное, всепоглощающее чувство стало его вдохновением. Она, его ненависть, одновременно возвышенна и бескорыстна, низменна и тщеславна. Она стала частью Антонио Сальери. И вот теперь он стоит у постели умирающего композитора и понимает, что будет горько сожалеть об этом, ведь именно он отравил Моцарта, отравил своей ненавистью. Сальери закрывает глаза, пытаясь унять бешеное сердцебиение… А открыв глаза Флоран вдруг понимает, что он всё ещё на сцене, что перед ним не умирающий Моцарт, а Микеле, который немного удивлен затянувшейся паузой… и вот уже звучат первые аккорды Vivre à en crever, Фло и Мкеле – это снова Фло и Микеле, а не Сальери и Моцарт. А в гримерной, смывая сценический грим, снимая черный камзол, Фло пытается убедить себя, что это всего лишь роль, не больше. И он вечер за вечером напоминает себе, что Микеле никакой не Моцарт, и что он, Флоран Мот, не может ненавидеть человека, который является его другом, даже больше чем другом. «Это всего лишь роль» - как заведенный повторяет он, а Сальери в зеркале лишь печально ухмыляется, глядя на это.
Заказчик - ужасный слоупок, и очень извиняется за это. Но он, наконец, дошел, прочитал и восхитился. Обоим авторам - огромное спасибо! Очень разные исполнения, но очень сильные, оба!
220 слов
не заказчик
автор
не заказчик
Простите, но автора малость занесло не в те дебри
296 слов
автор 2
автор 1
Обоим авторам - огромное спасибо! Очень разные исполнения, но очень сильные, оба!
автор 1, который немножко недоумевает, почему после закрытия тура никто не спешит рассекречиваться. ))
- Ты его ненавидишь! Слышишь?
- Да.
- Ты меня ненавидишь. Слышишь?
- Да.
- С первого взгляда.
- Яда?
Ты его ненавидишь... веками.
...и засосы потом синяками.
Что-то Ёж аж поплыл.
Автор, я не заказчик, но я хочу вас залюбить.